06.10.2016

Развлечения

        Ощущение падения сменилось леденящим душу ужасом. В ожидании удара о земь Ваня закрыл лицо руками и страшно закричал, дернулся и открыл глаза. Он лежал навзничь. Мысленно ощупав свое тело он понял, что руки и ноги целы и даже шевелятся. Болела только голова. Застонав, он потер лоб и обнаружил на лбу огромную шишку.

– Где это я успел, - просипел Ваня. – Эк круто приложило.

 Туман застилавший зрение стал рассеиваться и он прищурился пытаясь сфокусироваться. Расплывчатое пятно, выплывшее из общей мути, стало обретать очертания и сложилось в пухлые морщинистые губы.

-Батюшка, это я . Очнись . – прошептали они. Дыхание у Вани перехватило – кошмар продолжался. Он попытался вжаться в сырую землю, лишь бы не видеть этого ужаса. Судорожно засучив ногами, он стараясь уползти. Но сапоги предательски скользили и каблуки наковыряли лишь два холмика дерна.

- Ой, радость то какая. Жив, жив наш батюшка ! -  пропели губы над Ваниной головой.

Ваня со страхом посмотрел на источник звука. Постепенно, из мути окружающей губную баранку, стало проступать еще что то. И вот на Ваню уже смотрело морщинистое лицо, обрамленное цветастым платком. Толстая роговая оправа и огромный крючковатый нос выдали в нем местную активисту Пелагею. Ваню отпустило, ему захотелось заплакать, уткнувшись в отвислую грудь ненавистной прихожанки.

- Эко ты приложился то милый. – продолжала стенать Пелагея. – Аккуратнее надо быть. Вон темень то какая, а тут уступок. А я уж вся испереживалась. Смотрю – лежит . Ой , думаю, напасть.

       Ваня приподнялся на локте и осмотрелся. Он лежал в метре от порога родного дома.

- Дааа, - подумал он. – не далеко же я ушел. Хорошо что жив остался.

       Нащупав флягу с коньяком, Ваня изрядно приложился. Горло обожгло, но по животу уже распространялось приятное тепло. Мысли стали приходить в порядок, боль отступила. Еще глоток и все произошедшее показалось смешным и забавным. Хорошая история для поздних посиделок. Он уже не обращал внимание на продолжавшую бубнить старуху. Поднявшись, он осмотрелся. Ощущение чего то очень важного, но не произошедшего прочно возникло у Вани в голове. И тут, словно яркая вспышка, он вспомнил все. И судьбоносный день, и подготовку к ритуалу, и то как он выходил из дома. Мысли понеслись у Вани в бешенном темпе. Время! Время идет! Он не должен пропустить тот день, к которому он так долго готовился.  

       Озираясь по сторонам, Ваня собрал разлетевшиеся при падении вещи. Аккуратно обойдя старуху, которая продолжала кому то и что то рассказывать, он обогнул угол дома и вышел на проселочную дорогу. Поправив сбивщуюся при падении косынку с пиратским черепом и костями, он извлек из сумки черный плащ. Маскировка должа была позволить проделать весь путь никем незамеченным. Его дорога лежа в старый заброшенный храм с высокой покосившейся колокольней.

       Проведя все маскировочные манипуляции, Ваня двинулся в путь. Идти было не далеко. Но дорога шла в горку, Ваня пыхтел как паровоз. Под синтетическим плащем было нестерпимо жарко.

       Ваня стойко переносил все невзгоды похода. Черный силуэт заброшенного храма вырастал впереди. Об этом месте людская молва говорила нехорошо. Сказывали, что там давно поселилась нечистая сила. Нередкие свидетели рассказывали, что по ночам в окнах горит мерцающий свет. Кто, мол, увидит - идет против своей воли за ним и прыгает вниз с высокой колокольни. Кто то слышал девичье пение. Заслушается случайный попутчик – идет на голос, тут его лопатой – хрясь по голове и в старую могилу зароют. Поэтому там все кресты на могилах косо стоят – это очнувшиеся люди вылезти пытаюся, вот снизу за кресты и дергают. Еще говорили, что ходит там тетенька в белых перчатках - колдует страшно. И вот в полночь снимает она эти перчатки, кидает в воздух.

 – Души! - кричит она. И эти прерчатки начинают летать и жертву себе выискивать. А как найдут –душат несчастного, забирают деньги из кошелька и хозяйке приносят. 

       Так, размышляя над народным эпосом, Ваня подошел к старой чугунной ограде храма. Было так тихо, что стук собственного сердца казался ему ударами бубна. Громада здания нависала и давила. Черные глазницы узких высоких окон смотрели на непрошенного гостя. Ваня почувствовал как волосы на руках стали дыбом и силой подавил нестерпимое желание повернуться и уйти. Но повернуться спиной к ограде показалось Ване еще страшней. Постояв минуту, он протиснулся в полуоткрытые ворота и вступил в тень храма – путь назад был отрезан. Узкая, заросшая высокой травой тропинка, вела от ворот ко входу. Стараясь не смотреть по сторонам – на покосившиеся деревянные кресты и поросшие мхом памятники – Ваня двинулся вперед. Во рту пересохло. Страх предательски закрадывался куда то в область живота, тянул и сжимал. Тишина закладывала уши, даже собственное дыхание не ощущалось. Он подошел ко входу – высоким кованым дверям с большим металлическим кольцом вместо ручки. Облизнув пухлые пересохшие губы он замер. Он стоял и всеми фибрами своей души чувствовал, что сзади его кто то есть. И этот кто то смотрит ему прямо в затылок. Леденящий ужас сковал Ваню. Он стоял и как завороженный смотрел на кованное кольцо входной двери. Он знал, что стоит ему даже чуть скосить взгляд в сторону и ему конец. Ужас душил его. Холод коснулся его плеч, потек вниз, пальцы рук вспомнили прогулки зимой без варежек. Ему показалось, что кто то шепчет ему на ухо. Сердце гулко стукнуло и на миг замерло, словно льдом накрыло грудь и стало сжимать. Негнущейся рукой Ваня взялся за дверное кольцо и толкнул дверь

( продолжение следует )