#Мамки, или #В ожидании тишины на камерной сцене #тамбовского драмтеатра

12.11.2019

Активный бизнес

Люблю наш театр. Стараюсь увидеть все спектакли. Вчера вот была на сдаче предпремьерного спектакля «В ожидании тишины» («Мамки») в постановке Константина Карчевского, который устраивают «на зрителя». Сегодня-то уже премьера. Режиссер молодец! Выжал из пьесы, все что можно. Мо-ло-дец! Фоток не будет – было темно, да и фотограф я тот еще.
Зашла в интернет нашла пьесу «Мамки» Майи Леонидовны Тараховской. Теперь она Ася Котляр. Хотя и Майя Тараховская – звучное и запоминающееся имя. Прочла. Пьеса небольшая, читается быстро, всего полчаса. Но уж очень интересно было сравнить оригинал с тем, что получилось.
Могу честно сказать, что пьеса мне показалась так себе. Не мудрено, что её ни один профессиональный театр не взял к постановке. В Тамбов на XI Международный открытый фестиваль молодёжных театральных коллективов «Виват, Театр!» спектакль привез творческий коллектив народного молодёжного театра-студии «Дети понедельника», город Сортавала, Республика Карелия. Тогда спектакль стал лучшим в категории «Любительские театральные коллективы, режиссёр - Артур Ладысев. Любительские!

Пьеса написана три года назад по «горячим следам» событий на Украине.
И мне эта тема в принципе очень близка. Моя институтская подруга Таня вышла замуж и уехала в Бердичев. Родила двух сыновей. Один служит в российской армии, второй – в штабе украинской. Два родных брата. И мы – подруги со стажем в сорок лет. Могу сказать, при встрече между нами нет разборок по политическим убеждениям. Мы-то понимаем, что к чему и зачем. Аж, тошно.
И ещё, мой, опять же, очень дорогой друг Руслан женился и счастливо жил в Луганске. Бежали с супругой от войны, бросив налаженный бизнес, дома и машины. В Россию приехали с тысячей рублей на двоих. И по дороге видели убитых солдат, у которых внутренностей не было. Война – бизнес, ничего личного. Сейчас эти ребята живут в станице Гостагаевской под Анапой. Если что, подтвердят.

Теперь, собственно, личные впечатления. Я понимаю, что это еще не премьера. Что актрисы волнуются. И мне понятно их волнение. Они проверяют эмоции зала. Проверяют реакцию зала. Очень тяжело, когда зритель находится на расстоянии вытянутой руки. Камерная сцена – особые ощущения между актером и зрителем. Атмосфера спектакля изначально складывалась не в пользу актрис.

Лично меня отвлекали многие моменты.
Начало затянуто. Четыре с лишним минуты звук бомбежки. Да, я поняла уже на второй минуте, что к чему. Поняла. Три женщины Кондрашкина Елена (Оксана), Карчевская Евгения (Наташа), Горбацкая Ирина (Соня) пережидают бомбежку в погребе. Русская, украинка и еврейка. И вот они заговорили. Украинка - на украинском, а еврейка - на русском. Для меня это было непонятно, почему так. Сразу Аню Тимошину вспомнила, которая полгода училась говорить с польским акцентом. А уж когда еврейка «шептуна пускала» - простите за мой французский - в смысле, говорила настолько тихо, что было непонятно, о чем она. Может, такая фишка у Горбацкой из спектакля в спектакль – не знаю, но смотреть было некомфортно. Мне мешало «жить» действием, когда сидишь и прислушиваешься.
Одежда. Война идет, на минуточку. Женщина в огороде копалась, вторая, допустим в магазин, хотя, какой магазин! Третья, вообще, в костюме! Резануло по глазам. Они одноклассницы, подруги, у всех по сыну. И назвали сыновей одинаково Сашками. И пацаны крепко дружили, двое теперь воюют по разные стороны, третий в Израиле. Женя Карчевская внешне моложе своих пятидесятилетних одноклассниц. Хотя, ей реально на десяток лет меньше. Мне это тоже мешало. Да и говорила скороговоркой, через ха-ха.
Я думаю, если бы спектакль меня захватил, то разница в возрасте, быстрый темп Евгении Карчевской, отсутствие еврейских ноток у Ирина Горбацкой были бы безразличны.
Поет Женя хорошо, красивый голос, без фальши. Думала и ждала, вот-вот мурашки побегут от несоответствия песни с настоящим моментом. Не побежали. Не задело. Но поет хорошо. Сразу «Земляки» на ум пришли, когда Наташа Сазонова пела сердцем, с надрывом, и это чувствовал зритель - тройные мурашки по телу.
И последнее, в зале было некомфортно. Первые ряда три-четыре еще видели, что происходит на импровизированной сцене, а вот те, кто сидел подальше – приходилось головой крутить, приподнимать зад и вытягивать голову. Оператору с «Нового века» никто не сказал, что за ним вообще ничего не видно. Но на прогоне зритель потерпит, это же бесплатно, а на спектаклях оператора не будет. Кресла неустойчивые, шатались и скрипели. Тоже минус. Сидела и ждала, когда закончатся мои мученья!
Какого-то соучастия, сочувствия и сопереживания у меня не случилось. К сожалению.

Но спектакль будет жить. Он найдет своего зрителя. Это было понятно - спектакль уже заинтересовал публику. Спектакль поедет на фестивали. И, наверняка, получит призы. Потому что политически злободневный. И сборы будут. И актрис отметят. Для себя я Кондрашкину Лену в «любимые актрисы» записала. Она была интересна в роли украинки Оксаны. Роль получилась яркой. Она была для меня более достоверной, чем другие актрисы. Елена Кондрашкина сама не так давно в наш театр поступила, приехала из Украины. И все эти события и переживания ей знакомы.
В общем, рекомендую к просмотру. Жду ваших отзывов.
А финал пьесы мне больше по душе, чем у спектакля.

Взрыв снаряда. Свеча потухла. На сцене мрак.
Часы отстукивают секунды. Слышны голоса.
Г о л о с С а ш и. Фу, как завалило! Мама! Вы здесь? Мама! Отзовитесь! Сашко, помоги мне. Не отодвинуть.
Г о л о с С а ш к о. Швидше, Сашка, не успеем. Так дэ вы! Титка Наташа! Титка Соня! Ну, хочь хто-нэбудь! Мамо! Мамки! Не выходыть, чорт.
Женщины зашевелились.... Поднялись, кинулись к выходу. Кричат.
"Мальчики! Мы здесь! Дверь завалило!"
Г о л о с С а ш и: Вы все здесь, мамки?
Н а т а ш а. Здесь, сыночек. Вы живы?
Г о л о с С а ш к о. Жыви, мамкы наши, жыви! Давай! Щэ раз! Стэпан, от труба. Пидклады! Щэ раз! Давай, хлопци! Там мамкы наши! Ще раз, взялы! Ще раз ... Жыви мамкы-то! Жыви! Пишло!!!


Люблю хороший конец, у автора пьесы это есть! Жизнь продолжается.
Ваша Лена Трофимова